«Три недели мы почти не выходили из дома» - Кайл Хайнс поведал американскому сайту, как он застал пандемию в Москве

Кайл Хайнс выступает в профессиональных лигах за океаном вот уже 12 лет, и на протяжении семи последних из них является игроком московского ЦСКА. Он дважды признавался лучшим защитником года, первым из американцев в современной эпохе выиграл четыре чемпионских титула в Евролиге и недавно был включен в символическую сборную десятилетия.

Кроме того, выпускник школы Тимбер Крик является отцом двух маленьких детей.

Таким образом, когда ему пришлось решать, оставаться ли в России или же возвращаться в Соединенные Штаты из-за ситуации, вызванной вспышкой коронавируса по всему миру… он подумал, что «береженого Бог бережет».

«Я как раз выносил мусор, и один из наших соседей, мой одноклубник, сообщил: ему позвонили из итальянского посольства с информацией, что все международные рейсы будут отменены, - рассказывает Хайнс. – Я связался со свой женой (Джианной), а также с американским консульством. Там мне сказали, что, если мы хотим улететь, то делать это надо как можно быстрее».
«Я поговорил с командой и решил, что лучше так и поступить. Мы хотели быть ближе к дому, если что-то случится с нами или с одним из членов нашей семьи».

Хайнс делится, что сперва смотрел рейсы через Стамбул, Тель-Авив, Лондон… однако в итоге им удалось отыскать прямой рейс до Нью-Йорка, и в субботу они вернулись домой.

Жить в Москве ему нравится. Это место на протяжении большей части года он называет своим домом. Там он является хорошо зарекомендовавшим себя игроком, с впечатляющим резюме. Когда появились новости, что Руди Гобер, баскетболист «Юты Джазз» из НБА, заразился COVID-19, все начало меняться очень быстро.

«Когда я проснулся следующим утром, Евролига уже была остановлена, - вспоминает он. – С того момента мы начали жить в неопределенности. Мы не знали, сыграем ли еще в этом сезоне».

«В то время ситуация с коронавирусом в Москве была еще не такой плохой. Количество заболевших было небольшим. Но у меня есть одноклубники из Италии, Испании, Германии… в этих странах цифры являлись высокими. Моя семья, по сути, отправилась в полукарантин. На протяжении трех недель мы по большей части не выходили из дома...только в магазин. Наша база была все еще открыта, так что я наведывался в тренажерный зал и занимался, тягал штангу, но все это виделось небезопасным, потому что ничего не было понятно».

Именно тогда на него начала давить необходимость сделать выбор: оставаться или уезжать.

«Нас одолевали сомнения. Мы не знали, оставаться ли, либо же возвращаться в Америку. Каждый день мы колебались, - добавляет Хайнс. – По сути, вплоть до самой последней недели, жизнь в городе шла своим чередом. Можно было видеть, как некоторые люди соблюдают социальную дистанцию, но в целом, по большей части, все было, как всегда. Садик моей дочери по-прежнему функционировал. Ничего необычного».

А потом пришла новость о потенциальном закрытии аэропортов и границ, подтвержденная американским консульством. Решение тотчас было принято, и последующие два дня прошли в хлопотах… нужно было собрать все необходимые вещи, гарантировать безопасность квартиры в России на время их отсутствия, ну и организовать то, чтобы дом в Америке был готов к их возвращению.

«Мы не были там семь месяцев, не знали, чего ожидать», - прокомментировал Хайнс.

«Баскетбол стал причиной того, почему мы находились в России… почему там была моя семья. Сезон по-прежнему считается «приостановленным», но каждый день мы жили в неопределенности, пытались сохранять форму и быть готовыми, когда баскетбол вернется. Однако в голове главенствующее место занимала мысль о здоровье семьи».

«Я привык к своей рутине. Баскетбол является одним из главных приоритетов в моей жизни. Когда у тебя его неожиданно забирают – ты впадаешь в ступор. Не знаешь, как на это реагировать. Все спортсмены, да и люди в целом, задаются вопросом: «А что дальше?». Никто не знает, во что это может вылиться.

Хайнс чувствует облегчение, находясь дома, но все еще боится неопределенности.

«Да, сейчас мы дома. Тут у нас есть задний дворик, и дети могут там играть. Моя жена находится ближе к своим маме и папе. Но теперь эпицентром всего этого стали Соединенные Штаты. Мы вернулись в самое опасное время».

«Мне легче от того, что я дома и могу проводить время с семьей, но сейчас в связи с этой ситуацией я и более осторожен. Нет худа без добра, как говорится».