Межатлантический черный рынок. История о том, как двух советских хоккеистов пытались перетащить в НХЛ (Часть 1)

В 1980-х «Ванкувер Кэнакс» были нужны ответы на конкретно поставленные вопросы, и клуб не стеснялся искать их в необычных местах.

Даже путешествие в финал Кубка Стэнли 1982 года, где «Кэнакс» оказались размазанными по стенке «Рейнджерс», не сумело реабилитировать клуб за, по мнению многих, провальное десятилетие.

На протяжении 1980-х «Кэнакс» выступали неудачно год за годом, финишировав последними в своем дивизионе 3 раза из 4-х в период с 1984-го по 1988-й год.

Владелец «Кэнакс» Артур Гриффитс верил в то, что перемены могут наступить за счет эксплуатации восточноевропейских талантов, которым, до того времени, путь в НХЛ был заказан.

В связи с положением клуба, интерес представляла любая идея. Это позволило клубу в поисках помощи обратить свои взоры в сторону необычных горизонтов. Команда начала искать способы обзавестись хоккеистами из Восточной Европы, в частности из за Железного Занавеса.

До той поры ни одному хоккеисту из Восточного блока не удавалось перебраться в НХЛ. Многим хоккеистам путь туда перекрывали коммунистические правительства их стран.

Эксперимент с восточноевропейскими игроками начался с Ивана Глинки и Иржи Бублы – 2-х чешских игроков, которым было даровано право перейти в «Ванкувер» перед началом сезона 1981-1982. Центрфорварду Глинке, в то время, был 31 год, и он тотчас начал добиваться успехов, набрав 60 очков в составе «Кэнакс» в своем дебютном сезоне. Также 31-летний защитник Бубла сумел набрать 118 очков в 256 встречах, проведенных в НХЛ.

Однако для того, чтобы по-настоящему перевернуть все с ног на голову, «Кэнакс» приняли решение заручиться услугами более важных персон – членов прославленной советской хоккейной сборной.

«Кэнакс» выбрали центрфорварда Игоря Ларионова в 11-м раунде (под общим 214-м номером) на драфте НХЛ 1985, а Владимира Крутова в 12-м раунде (под общим 238-м номером) на драфте НХЛ 1986. Эти игроки были членами прославленной связки КЛМ (наряду с Макаровым), которую в то время многие считали лучшей в мире.

Тот факт, что не существовало никаких гарантий переезда Ларионова и Крутова в Ванкувер объясняет то, почему они так глубоко оказались задвинуты на драфте. Однако, выбирая их, руководители «Кэнакс» знали, что сейчас в претворении невозможного в возможное все зависит от них самих.

Впоследствии эта история превратилась в одну из самых уникальных и необычных в истории НХЛ.

Поднятие «Железного занавеса»

«Начиная с конца 1970-х мы всегда пытались задрафтовать хоккеистов из Восточного блока, как эту часть мира называли в то время, - делится Гриффитс. – В начале 1980-х мы продолжили драфтовать таких хоккеистов. Однако нам так и не предоставлялось хорошей возможности их заполучить».

«Кэнакс» знали, что перевезти Ларионова и Крутова в Северную Америку будет не так просто, а может и вовсе невозможно.

Они были двумя самыми заметными фигурами из всех выдающихся советских атлетов. Они были обладателями двух золотых Олимпийских наград (1984 и 1988), а также выигрывали 4 Чемпионата мира, два молодежных первенства планеты, и Кубок Канады 1981-го года.

Возможность того, что советское правительство позволит двум из своих величайших спортсменов переехать в Северную Америку, была невелика.

Именно тогда Грффиту и пришла в голову та самая мысль. А почему бы, в знак доброй воли, «Кэнакс» не отправить двух своих представителей (тренера и игрока) в Советский Союз в качестве обмена?

Но кто же станет этими лазутчиками для «Кэнакс»? В конечном счете, ими стали голкипер Трой Гэмбл, проведший большую часть своего первого профессионального сезона в стане «Милуоки Адмиралс» из Международной Хоккейной Лиги, и один из управленцев клуба по имени Джек Макилхарги. Им было вменено в задачу провести 4 недели в Москве и прилегающих городах летом 1988-го года с тем, чтобы разузнать о советском подходе к тренировочной системе.

Трой Гэмбл был отправлен в Россию наряду с Джеком Макилхарги для того, чтобы попытаться переманить Игоря Ларионова и Владимира Крутова в НХЛ

То, что выглядело революционным культурным обменом, являлось, по сути, последней попыткой перетащить Ларионова и Крутова в НХЛ.

«Я не знаю, помог ли этот ход их переезду, или же напротив затормозил его. Вот все, что я могу сказать», - поведал Трой Гэмбл.

Невозможно поспорить на счет того, что это путешествие стало воистину революционным. Это был первый подобный международный обмен во время Холодной войны. Во времена соперничества между Востоком и Западом после Второй мировой войны, перебираться из одного лагеря в другой спортсменам практически, а может и вовсе, не удавалось.

Для «Кэнакс» данное путешествие являло собой историческое соглашение, которое, стоило надеяться, поможет заполучить двух из лучших хоккеистов мира.

«Не думаю, что подобное случалось раньше. По крайней мере, не в Советском Союзе, - говорит Гриффитс. – Думаю, у клуба была какая-то надежда на то, что мы там можем чему-то научиться. Однако главная цель заключалась в том, чтобы перетащить двух российских хоккеистов.

Гриффитс начал осуществлять свой план, когда встретил Боба Хиндмарча – начальника спортивного отдела Университета Британской Колумбии. Хиндмарч, задействованный в развитии канадской хоккейной Олимпийской программы, представил Гриффиста Анатолию Тарасову – мастеру советского тренерского цеха, считавшегося тогда на своей Родине крестным отцом российского хоккея.

Во время встречи с Гриффитсом Тарасов был мужчиной в годах с сильно избыточным весом, отчаянно нуждающимся в операции на бедре, за которую советские хирурги не слишком-то желали браться.

«Российские доктора не хотели к нему прикасаться. Ведь он мог умереть на операционном столе, и в таком случае об этом докторе никто никогда уже не услышал бы, - рассказал Гриффитс. – В советском хоккее Тарасов по праву считался чем-то вроде божества. Таким образом, я сказал ему, что «Ванкувер Кэнакс» заплатит за его операцию и поставит его на ноги. К сожалению, у него было очень много лишнего веса. Так что ситуация была очень рискованной».

«В реальности это было своеобразной попыткой наладить мосты. Когда я сейчас вспоминаю об этом, я думаю о том риске, который брал на себя наш клуб, привезя к себе Анатолия и положив его на операционный стол. Ведь он вполне мог на нем умереть. Думаю, в таком случае мне позвонил бы сам канадский премьер-министр».

Тем не менее, несчастного случая удалось избежать, и Гриффитс, при огромной поддержке со стороны клубных хирургов «Кэнакс», наладил связь с самой важной фигурой в хоккее Восточного блока. Гриффитс верил в то, что если сейчас он все сделает правильно, Ларионов и Крутов уже через год будут играть в форме «Ванкувера».

«Это было очень интересное время. Мы занимались выуживанием информации и все такое. И мы сказали: «А почему бы нам не пойти другим путем? Почему нам не отправить нескольких наших человек в Россию, чтобы подучиться?».

Именно тогда Макилхарги и Гэмбла отвели в сторону, и сообщили о том, что им предстоит отправиться в небольшое путешествие.

Странное советское лето

Когда у выбранного во втором раунде драфта (общий 25-й номер) Гэмбла попросили принять участие в необычной дипломатической миссии, у него на счету была лишь одна игра в НХЛ.

В то время он как раз начал тренироваться в Споукане, штат Вашингтон, едва перенеся операцию на грыже в межсезонье. 21-летний хоккеист никогда не был в Советском Союзе.

«Они позвонили мне и сказали, чтобы я приезжал в Ванкувер, - говорит Гэмбл. – Спустя 2 недели мы были на борту самолета компании «Аэрофлот» из Монреаля в Москву. Все случилось очень быстро.

Макилхарги провел в НХЛ 393 встречи, и заслужил репутацию непримиримого защитника, заработав 1102 штрафные минуты, выступая в составе «Кэнакс», «Филадельфии Флайерз» и «Хартфорд Уэйлерз» с 1974-го по 1982-й год. По завершении карьеры Макилхарги бы принят на работу в качестве специального ассистента генерального менеджера, а в 1988-м трудился помощником главного тренера клуба. Он также никогда не был в России до того, как ему вменили в задачу встретиться с Тарасовым в Москве.

«Когда мы впервые приехали туда, мы не знали чего ожидать. Перед поездкой нам объясняли не многое, - сказал Макилхарги. – Когда мы приехали туда, мы решили, ну OK, надо, значит надо. С нами всегда находился переводчик и водитель. Я никогда раньше там не был. В то время страна по-прежнему была полностью коммунистической».

Во время лета 1988-го года Россия испытывала сильный финансовый кризис. В стране наблюдался всплеск инфляции, банки объявляли о больших потерях, и в целом страну охватывали панические настроения.

Двое канадцев приехали туда в очень интересное время.

«Мы вышли из самолета и прошли таможенный досмотр. Все было немного пугающим, учитывая, сколько солдат было вокруг», - делится Макилхарги.

После перелета в Москву, занявшего всю ночь, учитывая то, что перед этим канадцы перенесли долгое путешествие из Ванкувера до Монреаля, Гэмбл и Макилхарги надеялись на то, что после таможенного досмотра им удастся заселиться в отель и поспать. Однако вместо этого их попросили посетить цирковое представление в компании Тарасова и Александра Якушева – бывшего игрока советской сборной, который в то время тренировал московский «Спартак». В тот момент они впервые предстали в роли неофициальных канадских дипломатов.

Гэмбл был не слишком рад этому приглашению.

«Джек, я не хочу идти ни в какой цирк», - взмолился он, глядя на Макилхарги.

«Мы обязаны туда пойти, - ответил Макилхарги. – Они хотят от нас этого».

Российское приключение канадцев начиналось необычно.

«Цирковое представление было ошеломительным. Наверное, я выпил слишком много рюмок водки. Мы пили чистую водку, а я был всего лишь 21-летним ребенком, - делится Гэмбл. Они научили этих медведей с длинными худыми шеями и большими толстыми животами кататься на коньках. Именно таким стало мое первое развлечение. Я смотрел, как медведи катаются на коньках и бьют по шайбе».

Разница между Востоком и Западом, как и ожидалось, стала различима довольно скоро. Когда Макилхарги и Гэмбл захотели насладиться свежей водичкой, они наткнулись на автомат, продававший прохладительные напитки за несколько рублей. Однако существовала одна проблема.

«Стакан наполнялся, и ты мог забирать свой напиток. Однако после того как ты попил, стакан нужно было поставить назад, и все использовали тот же стакан, - рассказал Макилхарги. – Таким образом, воды из этого автомата я так и не попил».

У Макилхарги в Советском Союзе было больше свободного времени, чем я Гэмбла. Макилхарги проводил много времени с Тарасовым, время от времени налегая на местную еду и напитки. Это было удивительное путешествие в страну, которой оставалось еще много месяцев до переворота. Член тренерского штаба «Кэнакс» поехал в Россию, чтобы учиться у лучших хоккейных умов страны. Однако учитывая то, что легендарный ЦСКА тренировался где-то в другом месте, а россияне не слишком хотели раскрывать свои тренировочные секреты, все вылилось в довольно ограниченный обмен опытом.

«Они позволили нам поучаствовать в тренировке, но очень осторожно относились к тому, какую информацию мы можем получить, и что мы можем увидеть», - сказал Макилхарги.

Перевод: Inoprosport

Комментарии: 0