Почему женщины и мужчины тратят деньги по-разному?

 

Когда дело доходит до финансов, женщины и мужчины похожи в одном: согласно недавнему исследованию супружеских пар, около одной трети респондентов утверждали, что они лгут своим супругам по поводу покупок на припрятанные деньги, заводя секретные счета или говоря неправду о своих доходах. И мужчины, и женщины одинаково виновны в том, что пускаются на ухищрения.  

 

Однако когда дело доходит до денег, расходуемых на ведение домашнего хозяйства, все совсем иначе. Здесь гендер ведет к значительным отличиям.    

 

В Бангладеш лауреат нобелевской премии Мухаммад Юнус (Muhammad Yunus), создатель феномена микрокредитования, обнаружил, что женщины не только возвращают долги чаще мужчин, но что когда женщины контролируют деньги, их семьи с больше вероятностью извлекут пользу из дохода.

 

А согласно результатам исследования на Филиппинах, когда сберегательные счета супружеской пары контролировали женщины, траты смещались в сторону приобретения предназначенных для семьи товаров длительного пользования, наподобие посудомоечной машины или приспособлений для кухни.    

 

Согласно традиционному взгляду экономистов, все деньги взаимозаменимы, ничем не отличаются и «свободны» от социальных или культурных влияний. Имеет значение только сколько денег, а не какие или чьи.

 

Однако деньги вовсе не являются обезличенными. Во все большем количестве исследований социологов и специалистов по поведенческой экономике обнаруживается удивительный ряд особых подходов – когнитивных, культурных и социальных, которые люди демонстрируют по отношению к деньгам. Некоторые, наиболее интригующие различия обнаруживаются в том, как женщины и мужчины относятся к расходам. Причем такие исследования уже влияют на то, как некоторые лица, принимающие политические решения, и организации по всему миру размещают свои средства.        

 

Например, в прошлом году гаитянские власти после разрушительного землетрясения распределяли ваучеры на еду среди женщин. Утверждалось, что в таком случае еду с большей вероятностью поделят поровну между членами семьи, чем если ваучеры получат мужчины. И Oportunidades, инновационная мексиканская программа по борьбе с бедностью, также с успехом распределяет свою наличность среди женщин, обуславливая это посещением детей школы и визитами членов семьи в лечебное учреждение. Последующие исследования показали, что деньги обычно уходят на еду, одежду для детей и на школьные принадлежности.

 

Похоже, такая модель действует среди различных поколений. В исследовании экономиста из MIT Эстер Дафло (Esther Duflo) обнаружены сходные результаты при сравнении того, как в ЮАР бабушки и дедушки используют свои пенсионные накопления. И это не является отличительной особенностью развивающихся экономик. Социолог Катрин Кенни (Catherine Kenney) сообщает, что в домохозяйствах с двумя родителями, с доходами от низкого до умеренного, дети меньше рискуют остаться без еды, если совокупный доход родителей контролирует их мать, а не отец.  

 

Так почему же более вероятно, что деньги матери уйдут на благополучие ребенка, чем то же количество денег в руках мужчины? Кто-то может привлечь генетическую предрасположенность к заботе о ком-то или же стратегическое преимущество женщин, полученное от инвестирования в собственных детей (например, ожидание того, что ребенок окажет поддержку в старости). Однако оба объяснения недостаточно глубокие.

  

Имеет значение культура, а также социальные связи. Женщины часто придерживаются более высоких моральных стандартов при расходовании средств. Вопреки шуткам о женщинах-мотовках, матери (и бабушки) должны, как ожидается, ставить нужды ребенка на первое место. Неэгоистичные траты становятся символом добродетели.

     

Родственники, друзья и знакомые усиливают подобные культурные ожидания. Изучая группу матерей-одиночек с низкими доходами, из окрестностей Филадельфии, Катрин Эдин и Мария Кефалас (Kathryn Edin, Maria Kefalas) выделили «норму самопожертвования», разделяемую женщинами, которые давали им интервью. Как сообщается, матери «сурово критиковали других родителей, которые приобретали… какие-то излишества для себя», а не для детей. В самом деле, исследователи обнаружили, что мать «рискует социальным отчуждением, если она одета более нарядно, чем ее дети».  

 

Лица, принимающие политические решения, безусловно обращают внимание на гендерные аспекты денег. Организации, выдающие микрокредиты, и эксперименты с обусловленным распределением денег (наподобие Oportunidades в Мексике) постоянно опираются на особые, характерные для женщин структуры расходов. Подобные программы, нацеленные на женщин, недавно получили распространение в Египте и Пакистане. В своей недавней книге журналисты Николас Кристоф и Шерил Вудунн (Nicholas Kristof, Sheryl WuDunn) предлагают свое рациональное объяснение поддержки программ по борьбе с бедностью в развивающихся странах, если эти программы нацелены на женщин: «Иногда наиболее жестокие страдания вызываются не только низким доходом, но также неразумными расходами – со стороны мужчин».

 

Такая политика на основе гендера выглядит многообещающей, однако не предлагает окончательного решения. Если сосредоточиться только на индивидуальных расходах, тогда внимание будет отвлечено от крайне важных, структурных проблем неравенства… Программы, которые сосредоточены на поощрении более разумных практик в области расходов на домохозяйство, должны действовать наряду с более масштабными политическими мерами, поддерживающими уровень доходов семей и более широкие возможности на рынке труда. И нам стоит не демонизировать отцов-мотов, а изучать – когда, как и почему бюджеты отцов начинают напоминать бюджеты матерей…