Западные журналисты, работающие в России, страдают паранойей

Недавно я наткнулся на огромнейшую статью Люка Хардинга, корреспондента The Guardian, который описал свою жизнь в России. Теперь я убежден в том, что западные журналисты, работающие в России, страдают тяжелейшей формой паранойи.

 

В этом нет ничего необычного. Я переехал из Англии в Россию в 2005-м году и на протяжении нескольких месяцев гадал – может быть, в тамошнем климате есть что-то такое, оказывающее влияние на мозги западных журналистов? Россию можно смело называть местом рождения современной теории заговора. Именно здесь, к примеру, секретные службы царя сфабриковали «Протоколы сионских мудрецов» в 1890-х годах, сборник текстов, представленных в качестве всемирного заговора евреев по захвату мира. По масштабам таинственности эти тексты могут легко конкурировать с убийством Кеннеди.

 

Для более ленивых и менее ярко выраженных параноиков доктор Мадсен Пири описал тактику под названием cum hoc ergo propter hoc [после этого, следовательно вследствие этого] – привычка думать, что два события, произошедшие в одно и то же время, как-то взаимосвязаны. После подобных случаев человек задается вопросом, а действительно ли произошло совпадение.

 

Кажется, именно это несчастье и приключилось с корреспондентом The Guardian в Москве Люком Хардингом.

 

К примеру, одним из самых распространенных явлений из серии «Добро пожаловать в Россию», чаще всего сводящих иностранцев с ума, являются визиты хозяек в ваши съемные квартиры. Ты приходишь домой и обнаруживаешь, что там была хозяйка. Она что-то поменяла, немного прибралась, демонстративно вынесла пепельницу на балкон и так далее. К счастью, хозяйка моего жилья всегда предупреждала меня о подобных визитах. Но я могу посочувствовать Хардингу, когда в 2007-м году, всего после 3-х месяцев в России, он пришел домой и обнаружил, что в его квартире на 10-м этаже кто-то был. «Все было как обычно… а потом я увидел это. Окно в комнате моего сына было открыто настежь… вызывающая картина, почти провокация… Было несложно понять черный символизм: будь внимательнее, а то твои дети могут выпасть из окна», – рассказывает Хардинг.

 

Первым делом он подумал не о чересчур скрупулезной хозяйке, которая захотела подышать свежим воздухом, а об угрозе ФСБ выбросить его ребенка из окна. Почему он думал, что ФСБ охотится на него? Потому что его издание, The Guardian, чуть ранее опубликовало интервью с опальным олигархом Борисом Березовским.

 

К счастью, из окна выпал не сын Хардинга, а его восприятие реальности.

 

Чуть позже с Хардингом приключилось еще кое-что. Он пишет: «Однажды в мою дверь позвонили. Открыв дверь, я обнаружил женщину среднего возраста с ужасной прической в стиле 70-х. Она тщательно осмотрела меня с ног до головы и удалилась, не сказав ни слова». Большинство из нас предположили бы, что это была одна из типичных бесцеремонных российских леди. Наверняка она искала кого-то и в последний момент решила отказаться от неловких попыток заговорить в столь ранний час с человеком, так похожим на иностранца. Но нет! Хардинг убежден, что это были проделки ФСБ.

 

Затем, после – ой, простите, из-за – интервью с Березовским, за Хардингом, по его собственному убеждению, следили в аэропорте, когда он вылетал в Лондон. А случилось вот что. Какой-то человек похлопал его по плечу и сообщил, что у Хардинга было что-то не так с его курткой. Подобное поведение знакомо любому живущему в России. Развязавшиеся шнурки, разошедшийся шов, стрелки на колготках у женщин, пыль или грязь – русские никогда не упускают случая указать на подобные вещи.

 

Хардинг же, однако, с уверенностью заявляет, что кожаная куртка того человека была ничем иным, как «формой шпиона КГБ». В этом скучном мире, который мы населяем, кожаные куртки в России так же привычны, как и футболки «Манчестер Юнайтед» в Суррее [графство в южной Англии, – прим. перев.]. Хардинг продолжает: «После взлета я направился в туалет. Я снял свою куртку и футболку. На них ничего не было. Но в то время я не знал, как может выглядеть шпионское устройство». ОК, как бывший радиоинженер, сообщаю: для этого требуется источник энергии, и ты не сможешь прикрепить подобное устройство специально, просто похлопав человека по плечу.

 

В статьях Хардинга есть еще множество маниакальных историй подобного рода. Сменилась заставка на рабочем столе компьютера – это ФСБ! Забрали аккредитацию журналиста – тоже ФСБ! Причем несмотря на то, что, по его собственному признанию, он нарушил условия аккредитации. Русские проявляют снисходительность и продлевают его визу, чтобы позволить его детям закончить школу, – это также ничто иное, как коварнейший «план ФСБ».

 

Одним из побочных эффектов паранойи Хардинга является его упорное нежелание признавать факты. Он пускается в долгие рассказы о природе и истории ФСБ, произнося название этой организации с ошибкой. Он называет ее The Federal Security Bureau [Федеральное бюро безопасности], тогда как нужно употреблять слово «служба» (буква «B» – начальная для русского слова «bezopasnost’»).

 

В произведении Хардинга есть и другие неточности. Он утверждает, что в 2008-м году российские СМИ представляли публике войну в Южной Осетии в качестве «миротворческой операции», тогда как, на самом деле, они называли ее геноцидом Грузии против невинных осетин. Мне известно, что Хардинг не говорит по-русски. Этим можно объяснить массу вещей, сбивших его с толку в России. Он утверждал, что множество тем – таких, как, например «коррупция в Кремле, деятельность российской разведки, нарушения прав человека федеральными службами, богатство Путина» – являются табу для российских СМИ. Возможно, он не видел, что все эти вопросы на постоянной основе поднимаются в российских газетах, но каким образом он мог не заметить того же самого в англоязычном российском издании The Moscow News? Хотя его жена постоянно писала для этой газеты.

 

Я не утверждаю, что ФСБ вообще не занимается иностранцами в России. Даже скромный переводчик, вроде меня, может привлечь их внимание. Однажды один русский по имени Павел подошел ко мне в пабе и пригласил на беседу. Я знал, что он из ФСБ. Я понял это по двум причинам. Во-первых, мои английские друзья говорили мне: «Следи за тем, что говоришь Павлу, когда подвыпьешь; он классный парень, однако он из ФСБ». Во-вторых, он протянул мне из своей некожаной куртки визитную карточку с эмблемой ФСБ, его должностью и служебным телефоном.

 

Поводом для его интереса стали мои приятели из британского посольства. ФСБ полагает, что наше посольство является рассадником шпионов, которые создают проблемы по всей стране. Наблюдение и давление на работников посольства – именно на это уходят все силы сотрудников ФСБ. Такие журналисты, как Хардинг, им неинтересны.

 

Хардинг хочет, чтобы мы поверили в то, что ФСБ не понравился доклад его газеты об Анне Чапман, российской шпионке, депортированной из США в 2010-м году. Однако он забывает о том, что все российские СМИ посвятили этой теме тысячи страниц. Он также хочет, чтобы мы поверили в то, будто ФСБ не понравилась статья The Guardian о телеграммах (опубликованных Wikileaks) из посольства США, содержащих сообщения о том, что Россия является мафиозным государством, некоторые мусульмане в России употребляют алкоголь, а российские медведи испражняются в лесах. Абсолютное расхождение с расслабленным отношением Владимира Путина к Wikileaks, шутливо предложившим выдать Ассанжу нобелевскую премию, в то время как многие другие страны требовали его экстрадиции.

 

Далее Хардинг пишет еще об одном проявлении российской агрессии в его адрес – смехе! Так он описывает свое возвращение в Россию: «После высадки я протягиваю свой потрепанный британский паспорт. Агент пробивает мои данные, затем зовет своего начальника. Они обмениваются взглядами, а затем начинают хихикать (я замечал подобное и ранее и думал, что напротив моего имени написано что-нибудь ребяческое, наподобие «у владельца этого паспорта маленький детородный орган»)». Возможно, это так. Если ты параноик, это не означает, что весь российский пограничный контроль не изменял базу данных, чтобы обвинить тебя в маленьком размере твоего детородного органа. Также я подозреваю, что словосочетание «журналист The Guardian» может вызвать не меньшее хихиканье.

 

Это произошло, когда Хардинг наслаждался своим коротким периодом славы. Ему отказали во въезде в Россию. Для такого могло быть множество причин: «потрепанный паспорт» или просроченное разрешение на работу в России.

 

Незадолго до этого инцидента Орландо Файджес, историк с весьма противоречивой репутацией, набросился на Россию с тирадой, полной совершенно необоснованного бреда. Это случилось как раз в момент выхода его новой книги. Словесный понос Люка Хардинга также совпал с выходом его новой книги о России «Мафиозное государство».

 

Мне интересно, объявит ли Хардинг все эти четыре события совпадением?