Почему «десятка» Буре достойна быть увековеченной «Ванкувер Кэнакс»: История российского хоккеиста. Часть 1

Почему «десятка» Павла Буре достойна быть увековеченной «Ванкувер Кэнакс»? 

Павел Буре это заслужил. На протяжении слишком долгого времени болельщики «Кэнакс» становились свидетелями отдачи дани традициям, которые получали нечестную долю внимания по сравнению с тем, сколько сделал Буре как для развития бренда «Кэнакс», так и для города Ванкувера в целом. Он достоин не только Зала славы НХЛ за свой статистический вклад, но и местного признания. Его культово-классическая «десятка» достойна висеть рядом с остальными великими «Кэнакс»: Стэном Смилом, Тревором Линденом и Маркусом Нэслундом.
 

Я не пытаюсь сравнивать вклад всех этих хоккеистов, каждый из них заслужил почитание за свои заслуги перед брендом и городом. Я, скорее, пишу эту статью для тех читателей, которые обвиняют Павла Буре в бесчестии по отношению к Ванкуверу, и для нового поколения болельщиков «Кэнакс», с целью рассказать о легенде, которая помогла построить нерушимую династию «Кэнакс», одной из самых посещаемых команд в Лиге.
 

При всем уважении к «Флориде Пантерс» и «Нью Йорк Рейнджерс», родной клуб Буре – это «Кэнакс». И он, наверное, больше всех достоин носить один из 13 свитеров в нашем Зале славы. Но, как и в любой истории, здесь нам необходимо найти исходную точку. Перед тем, как Буре переехал в «Ванкувер» для того, чтобы заиграть в НХЛ, все было по-другому, совершенно по-другому. 
 

1989 год. Советский Союз переживает период экономической и политической нестабильности. Политическое вмешательство СССР в восточноевропейские страны союзного блока практически прекращено, во многом благодаря переговорам между главой государства Михаилом Горбачевым и президентом США Рональдом Рейганом.
 

Идеология, экономика и политика находятся в начальной точке. Все в России оказывается в запущенном состоянии. Неспособность справиться с эффектом крушения коммунизма обнаруживает и руководящий орган, ответственный за спорт страны, – Совинтерспорт. С другой стороны монеты находится процветание бизнеса в Соединенных Штатах и небывало крепкие позиции американского доллара. Мир должен США немалые деньги.
 

В мае этого же года, будущая талантливая звезда Александр Могильный дезертирует из рушащегося Советского режима для того, чтобы присоединиться к ожидающим его с нетерпением «Баффало Сeйбрз».

Задолго до появления Youtube и Интернета, о Павле Буре можно узнать лишь из отдаленных слухов. Он самый талантливый молодой хоккеист за пределами НХЛ. «Кэнакс», как и вся Национальная Хоккейная Лига, обращают на него свой взор.
 

«Ванкувер Кэнакс» закончили тот сезон за 2 месяца до драфта, пропустив вперед будущих чемпионов «Калгари Флэймз», проиграв им в седьмой игре первого раунда плей-офф из-за неоднозначного золотого гола Джоэля Отто в овертайме. «Флэймз», ведомые специалистом по защите Отто и соотечественником американцем Джо Малленом, будут впоследствии передавать серебряный кубок, наполненный шампанским, из рук в руки в гостевой раздевалке арены «Монреаль-Форум», в то время как «Кэнакс» будут готовиться к разработке стратегии на предстоящий менее чем через месяц драфт.
 

НХЛ в это время находится в стадии ожидания получения все большей популярности. Несколько высоко котируемых суперзвезд навлекают на лигу внимание американских и мировых средств массовой информации. «Харт Трофи» достается Уэйну Гретцки, 168 очков которого за возрождающийся «Лос-Анджелес Кингз» удалось превзойти лишь 23-летнему франкоканадцу из «Питтсбурга» по имени Марио Лемье. НХЛ присуждает «Колдер Трофи» и «Норрис Трофи» американцам Брайану Личу и Крису Челиосу. Хоккей популярен в Америке и становится все более выгодным вложением для инвесторов, прибыльным для владельцев и игроков. Но в Лиге по-прежнему доминируют североамериканские хоккеисты.
 

Незамысловатые стратегии на драфт принимают изменения на долгие годы вперед. 15-летнее проведение Суперсерий, демонстрирующих игру лучших советских талантов в противостоянии элите НХЛ, возымело огромный эффект на видение хоккея Лигой. Интерес к услугам квалифицированных россиян как никогда высок.
 

Еще в 1983-м некоторые команды НХЛ рисковали последними раундами драфта, пытаясь заполучить игроков ЦСКА и всемирных легенд Алексея Касатонова, Сергея Макарова и бессмертного вратаря Владислава Третьяка. Некоторые хоккеисты, как в случае с Владиславом Третьяком, не провели ни минуты в НХЛ, и, как следствие, стали причиной растраченного впустую права выбора на драфте. «Кэнакс» в 1985-м, к всеобщему интересу со стороны болельщиков, задрафтовал оставшихся игроков из легендарной связки «КМЛ», Владимира Крутова и будущего члена Зала хоккейной славы Игоря Ларионова.
 

Но к 1989-му все квалифицированные ветераны российского хоккея уже были задрафтованы. НХЛ начинает заново. Молодая российская звезда по имени Сергей Федоров в последний момент выбирается «Детройтом» под немыслимым номером – в четвертом раунде. К слову, не менее 12-и игроков из команд под ведомством Совинтерспорта задрафтованы командами НХЛ к концу 1989-го года.
 

Возникают споры. Канадцы чувствуют угрозу вследствие перемен за океаном. Советский чемпионат встревожен потерей своих лучших игроков. Он рискует стать донором для НХЛ. Но никто уже не может повернуть вспять упадок российского рубля и переход от коммунизма к капитализму в Советской России. Никто уже не может запретить молодым хоккеистам уехать за границу и почувствовать вкус жизни вне Родины. И никто в России не может предложить тех денег, которые предлагает Национальная Хоккейная Лига.
 

«Кэнакс» готов к тому, чтобы провернуть не только самую проницательную сделку в своей истории, но, наверное, самую проницательную сделку в истории драфтов в любой Лиге за все время существования игры.
 

Никто не верит в то, что 18-летний Павел Буре будет доступен для драфта уже в 1989-м, и скауты ждут следующего года для того, чтобы заполучить его. Главный скаут «Кэнакс» Майк Пенни думает по-другому. Он уверяет генерального директора команды Пэта Куинна и будущего управляющего трансферной политикой Брайна Бурка в том, что попробовать выбрать хоккеиста в одном из последних раундов драфта не будет такой уж рискованной затеей. Он ставит на кон свою репутацию. Свою работу.
 

Когда «Кэнакс» выбирают Пашу под 113-м номером, это порождает водоворот споров. Генеральные директоры клубов вне себя от ярости и подают аппеляции на выбор «Ванкувера». Эти аппеляции будут путешествовать по судам на протяжении целого сезона перед тем, как по ним будет вынесено решение.
 

К лету 1989-го Совинтерспорт, заведомо осознавая полное социально-экономическое крушение своей страны, принимает решение отпустить своих лучших хоккеистов в НХЛ по причине банкротства. От этого решения выигрывают обе стороны. Лучшие ветераны уже задрафтованы североамериканскими клубами, и Совинтерспорт будет получать процент от зарплат хоккеистов, что поможет ведомству удерживать на плаву свою страдающую Лигу и команды в ней. Игроки, тем временем, высвобождаются из объятий упавшего режима, увязнувшего из-за невозможности воплощения в жизнь системы деспотических взглядов.
 

Когда сезон открывается на тогдашней арене «Кэнакс», «Пасифик Колизеум», Национальная Хоккейная Лига  изменена безвозвратно. Бывшие советские звезды заполняют составы команд, как новые спортивные модели машин на автострадах.
 

В Калгари, Сергей Макаров начинает сезон, влившись в ряды неувядающих грандов, обладателей Кубка Стэнли, команды «Флэймз». Фетисов присоединяется к «Нью-Джерси Девилз». «Кэнакс» заполучают Игоря Ларионова и Владимира Крутова. Крутов прибывает в стан команды потерянным, смущенным и подавленным. Кроме того, он набрал лишний вес. Даже молодой дезертир Александр Могильный довольно скромно начинает свою карьеру в стане «Баффало».
 

Макаров выигрывает «Колдер Трофи» в качестве лучшего новичка в сезон, который многие считают неудачно сложившимся для новых хоккеистов Лиги. Его 61 очка становится достаточным для завоевания трофея. Он становится самым возрастным хоккеистом, когда-либо завоевавшим эту награду. Результаты прибывших хоккеистов не особо радуют, однако есть надежда на их улучшение.
 

Тем временем «Кэнакс» попадают в одну из своих самых продолжительных проигрышных серий. Сезон провален. Он становится одним из худших в истории клуба. Тогдашний президент НХЛ Джон Зиглер выступает за оправдание законности выбора «Кэнакс» Павла Буре на драфте. Звездный час российского хоккеиста в НХЛ наступит совсем скоро.
 

Драфт 1990-го года проводится на арене «BC Place», в Ванкувере, на глазах у болельщиков «Кэнакс». Ирония по-прежнему не покидает сердец давних болельщиков «Кэнакс». Взять хотя бы драфт 1970-го года, когда по мановению судьбы «Кэнакс» потеряли Жильбера Перро. Болельщиков не отпускает чувство, что команда будто кем-то проклята. За несколько недель до драфта на местных ток-шоу вовсю обсуждается, как «Квебек Нордикс» воспользуются правом первого выбора на драфте и приобретут Павла Буре. Команда не выказывает никаких признаков беспокойства, за исключением возможности потерять Павла Буре на глазах у собственных болельщиков.
 

Как бы то ни было, накануне драфта 1990-го года стратегия проведения драфта «Кэнакс» изменяется, с ней изменяется лицо бренда и благосостояние города в целом. После недавнего приобретения Игоря Ларионова, Майк Пенни делает большой прорыв в тактическом плане.
 

При возможности выбора таких хоккеистов, как Яромир Ягр, Майк Риччи, Дэриан Хэтчер, Кейт Примо и Мартин Бродер, «Кэнакс» драфтуют чешского центрального нападающего Павела Недведа. Эту надуманную ошибку может исправить только официальное заключение контракта с самым важным игроком в будущей истории клуба.
 

Игорь Ларионов достает для «Кэнакс» листок, имя на котором чаще всех фигурирует в протоколе авторов забитых шайб выставочной Суперсерии команды «Красной Армии» против звезд НХЛ 1990-го года. Это имя будто небрежно набросано одним из отцов российской революции.   
 

Имя на нем – Павел Буре, Паша. Необходимое соглашение по поводу законности драфта 1989-го года достигнуто, и Павел Буре становится игроком «Кэнакс».